В горах Сихотэ-Алиня - Страница 72

На Мухене у нас пала одна собака. Я велел оттащить ее немного в сторону и бросить в кусты. Вскоре мы стали биваком.

Вечером собаки вели себя неспокойно. Они грызлись друг с другом и рвались с привязи. На другой день утром обнаружилось исчезновение двух собак. Я думал, что они убежали совсем, но незадолго перед выступлением в поход обе беглянки вернулись. Они облизывались, и животы их были вздуты.

— Где они кормились? — спросил удивленно Крылов.

— Собака собаку всегда кушай, — отвечал Чжан-Бао.

Желая удостовериться в этом, я надел лыжи и вместе с Крыловым сбегал туда, где была брошена дохлая собака. Действительно, она оказалась съеденной более чем наполовину. На снегу виднелись собачьи следы, они шли от нашего бивака и обратно на бивак.

Мы поняли, что на длинные переходы можно брать больше ездовых собак. По мере того как число нарт будет сокращаться вследствие расходования продовольственных грузов, слабых собак можно убивать и кормить наиболее молодых и сильных животных.

Река Мухень привела нас к реке Немпту, в которую она впадает с правой стороны. Еще шесть километров, и мы дошли до устья последней.

Река Немпту берет начало с Хорского хребта и имеет в длину около 200 километров. В верховьях она захватывает истоки Мухеня и состоит из двух речек, протекающих по узким долинам среди скал. По словам удэхейцев, там много всякого зверья, в том числе и тигров. После слияния Немпту склоняется к северо-востоку. Долина реки завалена большими камнями, промежутки между которыми заполнены вязкой глиной. Километров через двадцать Немпту поворачивает к северу. Это направление она сохраняет очень долго и по пути принимает в себя следующие притоки: с левой стороны — Си, Дайхео, Темсо и Боянсор, а с правой — Анхалга, Юшки, Полян, Осима и Мухень. По выходе из гор река начинает делать меандры и чем дальше, тем больше. В некоторых местах во время большой воды река сама выпрямляет свое русло и входы в старицы заносит илом и песком. Так образовалось множество заводей, слепых рукавов, длинных озерков, которые сопровождают реку с обеих сторон. Не доходя километров пятнадцати до озера, Немпту делает крутой поворот к востоку, затем еще раз меняет направление на северо-восточное, которое и сохраняет до конца. Течение ее медленное, вода тепловатая, ржавого цвета. Немпту впадает в озеро Синдинское и при устье образует множество островов, которые становятся все ниже и ниже, наконец сравниваются с горизонтом воды и превращаются в мели.

Само озеро имеет неправильно округленную форму, суженную с севера и расширяющуюся на юге, с небольшим заливом с западной стороны. Древний его берег восточный. В недавнем прошлом (в геологическом смысле)!

все пространство, занимаемое реками Немпту (до притока Анхалга) и Мухень (до притока Мэка), представляло собой обширное водное пространство; только плоские возвышенности Аур и Мухенский увал казались островами, покрытыми древесной растительностью. В это древнее озеро впадало множество мелких речек, составляющих ныне притоки Мухеня и Немпту. С течением времени громадный водоем заполнялся выносами рек, в него впадающих. Заболоченная низина, о которой здесь идет речь, не высохла и по сие время. Гумусовый горизонт нарастает чрезвычайно медленно. Берега возвышаются над уровнем воды в реке не более как на 25–75 сантиметров, и потому в дождливое время года все низменные места, все едва заметные для глаза углубления снова заполняются водою. Особенно большие болота располагаются около южной стороны Синдинского озера. Наиболее глубокие места его узкой полосой проходят сначала у восточного, а потом у западного берега. Особенно мелководна юго-западная часть этого исчезающего водоема.

Было бы ошибочно думать, что озеро питается водою только из рек Мухеня и Немпту. Повышение уровня воды его зависит и от Амура. И в этом случае наблюдается уже знакомый нам процесс засорения озера песком и илом. В ненастное время года мутная, амурская вода входит в спокойное Синдинское озеро и отдает ему тот материал, который находится в ней во взвешенном состоянии.

С Амуром Синдинское озеро соединяется двумя рукавами. Один — наиболее длинный и узкий — направляется на запад к селу Сарапульскому, а другой — короткий и широкий — впадает в так называемую Синдинскую протоку.

Кроме Немпту, в озеро впадают еще две маленькие речки: с юго-запада — Бухта и с юго-востока — Тон. Между этой последней и рекой Немпту образовалось еще маленькое озеро Доцен, соединяющееся несколькими протоками как с обеими названными реками, так и непосредственно с озером Синда.

День был уже на исходе. На западе пламенела заря, когда мы поровнялись с лысой горой Кадар на правом возвышенном и лесистом берегу озера. Освещенные закатными лучами покрывающие ее снега окрасились в нежно-розовые тона.

Место для ловли рыбы, сушилка, составленные лодки на берегу и т. д. — все указывало, что где-то недалеко есть люди. Собаки тоже, как бы почуяв близость человеческого жилья, пошли бодрее. Вот и дорога, вот и свежие следы лыж. Кто-то недавно рубил дрова. И действительно, едва мы вышли на синдинскую протоку, как увидели с правой стороны огоньки. Это было гольдское селение Люмоми.

Мужчины все ушли на охоту, дома остались старики, женщины и дети. Выбрав одну из фанз побольше, я постучался в дверь. Из нее вышли две женщины. Узнав, что мы пришли издалека, они пригласили нас к себе и стали помогать распрягать собак.

Через час мы сидели на теплых канах, сбросив с себя обувь и верхнюю одежду. Женщины угощали нас чаем, мужчины лепешками с сухой рыбой. Мы решили никуда дальше не итти и отдохнуть в селении Люмоми как следует.